chipsaestrella

13. Гарри Поттер. Детские игры

Когда Джеймс впервые ударил Северуса, Гарри Поттер серьезно поговорил со старшим сыном, потом попытался поговорить с младшим сыном, наткнулся на запертую дверь, постучал, посидел полчаса на полу в коридоре, постучал еще раз, негромко чертыхнулся и пошел на кухню, где Джинни готовила морковный пирог.
Гарри сел за стол, пару раз крепко приложился лбом к столешнице, встал, обнял жену, уткнулся носом ей в шею и спросил:
- Джин, я идиот, да?
- Нет, - серьезно ответила она, разворачиваясь к нему. - Нет, ты не идиот. Я была в детстве влюблена в национального героя Гарри Поттера, но я бы никогда не вышла замуж за идиота Гарри Поттера.
- А за кого ты вышла замуж?
- За тебя, идиот!
Гарри кажется, что сейчас она замахнется на него полотенцем, как Молли, но она притягивает его к себе и крепко целует в губы. Она пахнет корицей и совсем немного фрезиями.
Он вздыхает, и тут Джинни говорит невпопад:
- А ты помнишь, сколько мы с тобой женаты?
Гарри задумывается.
- Ну... Я примерно помню дату... И мог бы высчитать, конечно... Но вообще, Джин, мы, кажется, всю жизнь вместе. Я не знаю, сколько лет мы женаты. Это плохо?
- Я тоже не помню, - выдыхает Джинни ему в губы (они все еще стоят, обнявшись). - Я думаю, что это не плохо. Мы и вправду как будто всегда... Мне кажется, у Рона с Луной точно так же. И у Билла с Флер. И, может быть, даже у Чарли с МакДи... - она смеется. - А вот Гермиона и Драко всегда точно знают, сколько лет, месяцев и дней женаты. Как будто каждую секунду считают. Как будто все еще не могут поверить, ты представляешь?
- Это плохо? - повторяет Гарри.
- Я не знаю, - отвечает Джинни. - Я не знаю.
Гарри вздыхает.
- Я не могу поверить, что наши дети нам не доверяют. Что Джим может ударить Северуса. Что... Я не понимаю, Джин. Не понимаю. Мы ведь любим их обоих... Мы не должны были... Я не должен был так их называть. Это все имена.
- Глупости, - говорит Джинни, и в этот момент она похожа не на мать, а на отца. - Глупости и предрассудки. Гермиона говорит, есть такая маггловская наука... генетика или что-то. Наши дети - внуки Джеймса Поттера и Молли Прюэтт-Уизли. Ты же никогда не думал, что они вырастут тихонями?
- Северус - тихоня.
Джинни качает головой.
- Нет. Джейми перерастет эти проблемы и будет обычным хорошим волшебником. А Северус... Знаешь, что Гермиона говорит про тихий омут?
Гарри пожимает плечами.
- Сев очень сильный волшебник. Он еще сам этого не чувствует, но уже всем видно. В конце концов, мы же тогда чуть без дома не остались!
Джинни смеется.
- Я тогда впервые в жизни порадовалась, что мы живем в этом склепе.
- Это не склеп, - обижается Гарри.
- Теперь-то нет, а когда мы въехали...
- Ну знаешь, вспомнила!
- Ладно, ладно, - она снова целует его, на сей раз в знак примирения. - Не склеп. Но он мне раньше совсем не нравился. Пока я не поняла, что это и вправду - наш дом. Ну и конечно, антипожарные заклятия в стенах...
Они смеются.
- Кстати, - вспоминает Гарри, - со мной тут Милли говорила...
- Что, и с тобой? - вскидывается Джинни. - Пока тебя не было, Булстроуд выела мне весь мозг! Она всегда была такая зануда, или это школа на нее влияет?
Гарри пожимает плечами.
- Не знаю, если честно. Может быть, она права, что Северусу не стоит учиться в Хогвартсе?
- А где? В Салеме? - угрожающе спрашивает Джинни. - Только через мой труп!
Гарри откровенно любуется женой. Последние несколько лет она стрижется коротко, и такая мальчишеская стрижка молодит ее неимоверно. Разъяренная, особенно похожая на шестнадцатилетнюю Джинни Уизли, о которой он мечтал ночами в зачарованной Гермионой палатке, Джинни прекрасна.
- А помнишь, - тоже невпопад спрашивает он, - как ты охотилась на Малфоя осенью девяносто восьмого?
Джинни улыбается.
- И, честно говоря, совсем об этом не жалею. За Гермиону я бы тогда вас с Роном убила, не то, что Малфоя. Женская солидарность, понимаешь?
Гарри хохочет.
- Хорьку просто повезло, - продолжает она, - что он изменился... - она молчит и заканчивает задумчиво, - Что я изменилась.
Несколько секунд тишины, потом Джинни звонко хлопает ладонью по столешнице:
- Но Салем - никогда! У Сева друзья тут. Видела я этот Салем, ходят по струночке, все какие-то одинаковые: "Да, мэм! Нет мэм!"
- Милли говорит, специальные методики...
- "Новые методические подходы для работы с особо магически одаренными детьми"! - довольно похоже передразнивает Джинни. - Хогвартс был хорош для тебя, почему вдруг он плох для Северуса?
Гарри, которому, по правде сказать, и самому совершенно не хочется отправлять младшего сына на учебу в Америку, решает с ней не спорить.
- Но что мы будем делать с Джимом? - спрашивает он. - Не думаю, что он может вправду навредить брату, но это все как-то не очень здорово.
- На ближайшую неделю он наказан, - яростно говорит Джинни, возвращаясь к тесту. - Никакой метлы. Пусть подумает о своем поведении. А ты забудь эту идиотскую идею про имена. Северус Снейп был самым смелым из известных мне людей. Колин Криви был отличным другом. Это - хорошие имена для нашего сына. Так что немедленно перестань обвинять себя в какой-то ерунде, иначе получишь скалкой. Лучше постарайся все-таки поговорить с Севом. Он должен знать, что мы его любим. И что Джеймс тоже его любит, пусть и по-своему. Что Джеймс это перерастет.
Гарри вздыхает, целует ее в макушку, давит в себе желание приложиться лбом о стену, идет и снова садится под дверью в комнату младшего сына.
Иногда ему кажется, что он до сих пор ничего не понимает в жизни, как не понимал в пятнадцать лет. Потом он вспоминает, что Джиму как раз пятнадцать, и глубоко задумывается.